Алкид, Алкмены сын,
Столь славный мужеством и силою чудесной,
Однажды, проходя меж скал и меж стремнин
Опасною стезей и тесной,
Увидел на пути, свернувшись, будто ёж
Лежит, чуть видное, не знает, что такое.
Он раздавить его хотел пятой. И что ж?
Оно раздулося и стало боле вдвое.
От гневу вспыхнув, тут Алкид
Тяжелой палищей своей его разит.
Глядит,
Оно страшней становится лишь с виду:
Толстеет, бухнет и растет,
Застановляет солнца свет,
И заслоняет путь собою весь Алкиду.
Он бросил палицу и перед чудом сим
Стал в удивленьи недвижим.
Тогда ему Афина вдруг предстала.
«Оставь напрасный труд, мой брат!» - она сказала:
«Чудовищу сему название Раздор.
Не тронуто,— его едва приметит взор;
Но если кто с ним вздумает сразиться,—
Оно от браней лишь тучнее становится,
И вырастает выше гор».

Примечания:

Впервые напечатана в «Чтении в торжественном собрании Российской академии, бывшем в 5-й день декабря 1818 г.», СПБ., 1818 г, стр. 54—55; следовательно, написана не позднее ноября 1818 г. Этот сюжет восходит к басне Эзопа «Геракл и Афина». Следует полагать, что в данном случае Крылов обращался непосредственно к греческому тексту. Это подтверждается и тем обстоятельством, что Крылов в 1818 г изучал древнегреческий язык и читал, по свидетельству современников, Эзопа в подлиннике. Алкид — Геракл, сын Зевса и Алкмены, любимый герой древнегреческих сказаний, совершивший ряд чудесных подвигов.

Крылов часто обращался в своих баснях к примерам из Эзопа. Он умело применяет и приспосабливает идею к российскому обществу, оставляя общечеловеческую истину. Он так передает сюжет, что читателю кажется, будто бы только в России могло происходить подобное. Поэт достигает этого эффекта за счет речи и манеры. В своем произведении он использует собственные знания традиций, особенности выражений, русский фольклор. Именно это заставляет произведение, написанное многие века назад в совсем другой стране и при другом строе, совершенно по-русски звучать для читателя в России.