Глава 4
По типу своему «Почта духов» — не журнал в общепринятом смысле этого слова. Издание представляет собой сборник очерков, объединенных формой переписки волшебника Маликульмулька с несколькими сильфами, гномами, ондинами, обитающими среди людей и наблюдающими за их жизнью. Фантастический колорит рельефно выделял многочисленные недостатки общественного уклада и быта, замеченные внимательными корреспондентами Маликульмулька и описанные порой в четких реалистических тонах. В литературном отношении проза Крылова тяготеет к «Хромому бесу» и «Жиль Бласу» Лесажа; очерки его так же разнообразны и законченно-новеллистичны, как эпизоды романов Лесажа.
К «Хромому бесу» восходит и самый сатирический жанр «Почты духов»: фантастическая мотивировка сатирического разоблачения современности. «Почту духов» можно сблизить также с «Персидскими письмами» Монтескье, с сатирическими сказками Вольтера; наконец, с «Картинами Парижа» Мерсье, в которых яркими мазками запечатлены картины парижского быта с его социальными противоречиями. Вместе с тем «Почта духов» опирается на лучшие традиции русской сатирической журналистики и развивает их, переходя к большим художественным обобщениям.
Крылов с радикальных и буржуазно-демократических позиций обличает разнообразные явления, характерные для крепостнического и бюрократического государства. Он разоблачает представителей власти, вельмож, чиновников, судей, протестует против засилья иностранцев, против галломании. Крылов нападает на крепостное право, освещая его уродства и проявляя искреннее чувство возмущения при виде несчастной участи рабов. Крылов заявляет о своих демократических убеждениях. Даже создавая сатиру «на лица», он направляет ее против фактов, характерных для социально-политической действительности тогдашней России. В XI письме «Почты духов» рассказана — при помощи легко раскрываемой игры слов — трагедия художника Т. И. Скородумова, который не получил признания своего таланта у дворянских меценатов и предался пьянству. В письме XXV дан сатирический портрет вельможи, в котором можно было видеть намек на Безбородко; Соймонова Крылов вывел в XIV письме; злые намеки на фаворитизм содержатся в VI письме. Не раз во взглядах на обязанности правителя, на состояние управления страной, на истинное благородство Крылов тесно соприкасался с Радищевым. В письме XXVI гном Буристон наблюдает с возмущением, как шестерки лошадей везут «знатных мумий», в то время как рабочие лошади надрываются под тяжестями. Здесь изображена приемная «вельможи», много раз уже бывшая предметом сатиры и на Западе (Лесаж) и в России (Державин); но Крылов находит характерные подробности. Вельможа охотно принимает «толсто свернутые» письма, остальные отдает секретарям. Безногий инвалид — один из прототипов капитана Копейкина, уже четыре года ходит к «его превосходительству» и горько иронизирует: «со временем, к его славе и к чести моего отечества умру в этой прихожей с голоду». Превосходительные взяточники еще раз задеты в письме XXXII: канцелярист Хапкин подкупает начальника, чтобы тот защитил его от доносов. Много раз затронут сатирой суд; находим здесь и мотив будущей Крыловской басни «Вельможа» — об умных секретарях у глупых судей (письмо XXI). Сатира Крылова не щадит и царей. В письме XX развита тема о несчастиях от государей, прозванных «великими»; «Львы и тигры менее причиняли вреда людям, нежели некоторые государи и их министры». Образ «мисантропа», смело обличающего пороки царя и сограждан (письмо IV), образ писателя, открывшего глаза молодому государю на необходимость прислушиваться к голосу истины, выражаемому мудрецами, естественно сопоставляется с главой «Спасская Полесть» в «Путешествии» А. Н. Радищева и имеет сходное идейно-политическое задание.
Однако главное место в журнале Крылова занимает сатира на «нравы», разоблачение лицемерно скрываемого разврата в семьях, а также непосредственно связанное с этой темой обличение неразумной французомании, рабского подражания иноземным модам, высмеивание щегольства, модничанья и пороков иностранного воспитания. Обобщенная характеристика разврата как бытового явления дана в письме XV. Сильфу Световиду ясно, что брак превратился в род торга, что, хотя женщины и делятся на светских и набожных, разница эта чисто показная. Сатирические портреты Неотказы и Бесстыды даны в письме XXIII; острая сатира на ханжей — в письме XLVII: когда общий любовник светской матери и дочери-ханжи остается наедине с дочерью, дочь «гасит лампаду».
Вопрос о моде, о ее причудах и влияниях был для XVIII в. наполнен серьезным содержанием. Он был тесно связан с темой рабского подражания иноземным образцам и пренебрежением к национальной культуре. Именно так его рассматривает и Крылов. Кроме этого, для него ясен серьезнейший вред, приносимый всей стране и в первую очередь крепостному крестьянству баснословными тратами дворянства на предметы роскоши.
Механика этого процесса разорения вскрыта в XVII письме «Почты духов». «Его сиятельство г. Припрыжкин» в погоне за модой стремится накупить множество разных дорогих заграничных изделий. Для этого он отдает приказ собрать со своих крестьян 80 тысяч рублей. «Мужики, получа такое строгое повеление и не надеясь одним хлебопашеством доставить своему господину такую сумму, оставляют свои селения и бредут в города, где обыкновенно более можно выработать денег; вместо сохи и бороны берут они лопаты и топоры, становятся каменщиками, плотниками или разносчиками: днем работают, а по ночам, чтоб лучше собрать свой оброк, взыскивают его с прохожих. Город, вместо того чтоб получать от них хлеб, должен бывает сам их кормить и сверх того еще платить им деньги. От таких-то гостей становится все дорого. Мужики стараются вымещать это на ремесленниках, ремесленники на купцах, купцы на господах, а господа опять принимаются за своих крестьян. К концу года крестьяне возвращаются в свои жилища с деньгами, отдают 80 тысяч рублей господину, а на достальные 1000 рублей посылают в город купить себе хлеба, которого им становится мало до будущего года. Итак, города терпят недостаток, деревни — голод, граждане — дороговизну, а его сиятельство остается при новомодных галантерейных вещах...»
Рассказывая о том, как кули муки превращаются в модные безделки, дух Зор замечает, что французы надоумили, наконец, господ «не один только хлеб превращать в модные товары». «Последуя сему премудрому наставлению, молодой помещик мало-помалу убавляет у себя хлебопашцев, променивает их на модные товары или превращает в волосочесов и портных, от которых надеется доставать больше денег. Итак, лучшие люди отнимаются с полей, на коих оставляются только старые и малолетные, меняются на разные безделки, а достальные, вместо того чтоб доставать хлеб из земли своими руками, за каретами и в передних у своих господ ждут спокойно, пока их накормят» (Письмо XXXIX).
Журнал «Почта духов» выходил помесячно в течение 1789 г. и не собрал большого числа подписчиков — всего их было 80. В конце концов Крылову, вероятно, дали понять, что чересчур резкий и злой тон его нападок может вызвать ответную реакцию со стороны правительства. Этим можно объяснить появление в последних номерах на ряду с разоблачительным материалом более или менее «благонамеренных» мотивов. Но, видимо, этого было уже недостаточно. По окончании года Крылов не возобновил более журнала, прервав его на последнем месяце и не доведя до конца начатых линий повествования.
 Лань и Дервиш | |  Волк и Лисица |