1-2

Глава 6

Фронтиспис и титульный лист к «Басням» И. А. Крылова, изд. 1815 г. (СПб.). (гравюра М. Иванова с рис. И. Иванова)

Издание «Зрителя» было главным делом Крылова и его друзей в период их типографской деятельности. Кроме журнала, типография «Крылова с товарищи» успела выпустить около десятка книжек. Между тем направление «Зрителя» в условиях напряженного состояния общественно-политической жизни не могло оставлять равнодушными правительственные органы. В 1792 г. в новый фазис вступила французская буржуазная революция; внутреннее состояние Российской империи было крайне тревожным. Смелое выступление А. Н. Радищева показало правительству величайшую опасность печатного слова. Демократизм, характеризовавший многие выступления «Зрителя», не мог не казаться опасным в глазах напуганных последними событиями властей. Были приняты экстренные полицейские меры. В типографии «Зрителя» летом 1792 г. был произведен обыск: разыскивались сочинения Крылова «Мои горячки», поэма Клушина «Горлицы», о «вредности» которых стало известно полиции. «Мои горячки» были отобраны у Крылова и отправлены по начальству; рукопись не сохранилась и таким образом осталось неизвестным, о чем писал Крылов в этом произведении. О содержании поэмы «Горлицы» можно судить по краткому и, разумеется, предельно смягченному изложению ее, сделанному Клушиным по требованию полицмейстера — текст был заблаговременно уничтожен автором. В прозрачной аллегории Клушин выражал свое сочувствие французской революции, изображая правительства европейских стран в виде воронов, готовых напасть на «горлиц», только что согласившихся жить в дружестве, братстве и согласии и питать себя своими трудами, избегая насилия.

Обыск не привел к ожидавшимся результатам, дело приостановили, но за Крыловым и Клушиным был установлен надзор.

К концу 1792 г. из товарищества вышел Плавильщиков, переехавший в Москву; Дмитревский, и раньше не принимавший участия в журнале, также, видимо, совсем отошел от него. Закончив год «Зрителя», Крылов и Клушин, оставшиеся вдвоем, решили продолжать свою издательскую деятельность, принимая необходимые меры предосторожности. С начала 1793 г. они начали издавать журнал под названием «Санктпетербургский Меркурий». По своему характеру и тону он значительно отличался от «Зрителя». Сатирические выпады против крепостнического строя, былая смелость и острота постановки общественных вопросов уступили место легким развлекательным стихам, анекдотам, нейтральным переводам. За исключением «Похвального слова Ермалафиду», направленного против Карамзина, Крылов представлен в журнале исключительно стихами. Новые сотрудники — Карабанов, Горчаков, Мартынов, в лучшем случае люди умеренно либеральных взглядов, быстро придали журналу «защитную» окраску. Постепенно Крылов совсем отошел от издания, и оно перешло в руки И. И. Мартынова, благонамеренного молодого литератора, впоследствии известного переводчика античных авторов и видного деятеля Министерства народного просвещения.

Стихи Крылова, напечатанные в «Меркурии», развивают линию «легкой поэзии», на русской почве отчасти намеченную в творчестве Державина. С Державиным Крылов связан непосредственно: ряд образов в стихах его навеян стихами Державина. Еще яснее эта связь заметна в поэтической практике Клушина. В стихах Крылова («К другу моему А. И. К.», т. е. Клушину) намечаются признаки новых жанров, в частности дружеского послания в том именно виде, как оно сложилось потом в поэзии Батюшкова, Жуковского и молодого Пушкина. Задушевная непринужденность тона, образ поэта, в уединенной глуши пренебрегающего шумными забавами света, лирические размышления, любовная тема, моменты литературной полемики — эти элементы дружеского послания как жанра существуют уже в стихах Крылова. Есть у него и оды, но в них ясно ощущается распад этой пышной классической формы. Оды Крылова нарушают традиционные размеры этого рода произведений; вместо десятков строф Крылов ограничивается тремя. Сохраняя жанровое задание (воспевание победы над турками, фейерверка по случаю заключения мира), Крылов, однако, избегает типичных для оды классицизма похвал монархам и ограничивает риторический пафос.

В некоторых стихах («Уединение», «Отъезд») у Крылова звучат руссоистские мотивы. Он развивает мысли о превосходстве простоты семейной жизни в глуши пред треволнениями светского существования, выражает стремление к природе, к уединению. В стихотворении «Уединение» он протестует против роскоши.

Бегству в уединенное поместье — модной теме дворянских сентименталистов, эпигонов Карамзина, — Крылов противопоставил сознательное неприятие развращенного света, феодальной культуры, стремление к свободной неиспорченной крепостническими отношениями жизни:

Стихи Клушина, напечатанные в «Санктпетербургском Меркурии», развивают жанр «легкой поэзии». Клушин пишет стихотворные сказки, наполненные эротическим содержанием и восходящие к Лафонтену («Лунатик поневоле», «А муж? Он спит...»).

В прозе от сатирических портретов «Зрителя» Клушин переходит к сентиментальной повести «Несчастный М-в», написанной по рецептам «Вертера» и «Новой Элоизы». В сентиментальном духе выступают и другие сотрудники журнала. Вместе с тем в «Санктпетербургском Меркурии» в статье о Ричардсоне дается восторженная оценка Руссо; печатается даже перевод из Рейналя «Об открытии Америки». Появление этого имени, после того как выяснилось отношение к нему Радищева, признавшего Рейналя одним из своих вдохновителей, было, несомненно, замечено правительством, крайне опасавшимся воздействия французских революционных мыслителей на русские умы. Несмотря на то, что «Меркурий» был гораздо умереннее «Зрителя», он также обращает на себя особое внимание властей. В половине года издателям, очевидно, в силу каких-то серьезных причин пришлось передать журнал в типографию Академии Наук, где номера «Меркурия» стали получать обязательное цензурное «дозволение» и печататься на счет Академии. В последних книжках «Меркурия» ничто не напоминает недавних инвектив Крылова и Клушина — журнал выдержан в ровных, благонамеренных тонах, никак не преступает рамок официального «дозволения» и в политическом смысле совсем обезврежен. Правительство добилось своей цели: дотянув до конца год и выполнив свои обязательства перед читателями, Крылов и Клушин уведомили о том, что «год Меркурия кончился и за отлучкой издателей продолжаться не будет».

1-2

Автограф «Рыбьей пляски» И. А. Крылова.

• Библиография
• Речь Жуковского на юбилее Крылова
• Шуточные басни
• Статьи о Крылове